Полный месяц без устали, по-собачьи, грыз тучу. Рвал яростно и кусками разбрасывал вокруг себя, светясь белым от негодования. И небо становилось как черепаховый панцирь. И было странно. А дикий хохот беснующейся луны слепил глаза и тихо сглатывался сине-зелёным небом сквозь бледные черепашки искусанных облаков.
И дивная печаль вдруг мимоходом касалась лба прохладными губами, проводила по вискам, заглядывая в замирающее сердце обжигающей тоской. И так же невпопад сменялась радостным, светлым возбуждением, взвивающимся в звёзды тонкой прозрачной спиралью. Туда, где внезапно терялась реальность времени и пространства, и пульсировала аорта вечности, готовясь к рождению новой Вселенной.
И хотелось бежать, бежать за этой бесконечной и неизбежной луной. Взвывать от восторга всей стаей, хмелея от каждого глотка воздуха, прошитого серебряными нитями. Рвать у звёзд рыхлое белое мясо облаков молодыми клыками. И засыпать на рассвете с глупой щенячьей улыбкой, дёргая во сне лапами.
Апрельское полнолуние – это приговор…
Высшая мера, без права обжалования…
