пятница, 2 июля 2010 г.

Август

Он выскочил из жаркого нутра лета как-то чересчур скоро и, наверное поэтому, как всегда неожиданно. Замер испуганным зверьком, припав на все четыре лапки. Ловя чутким носом первое дыхание осени, с запоздавшей надеждой оглянулся назад. Так и остался, вроде как неродным ребёнком лету, да и осени тоже пока как бы и не нужен…

Как-то враз пропали стрижи. Вчера ещё рассекали знойный воздух чёрно-бурыми торпедами упитанных тел, добросовестно откормленных за какую-то пару месяцев. Шумели, суетились, пищали, чуть-чуть не задевали друг друга сильными крыльями, стремительно проносясь над крышами  весёлой базарной гурьбой. Цеплялись острыми коготками за балконные выступы, юрко вертя любопытными головками. Что-то высматривали,  громко комментировали и, хитро подмигнув лукавым глазом, отпадали вниз, словно сытые гусеницы с листа. Вчера ещё…
А сегодня давила на слух тишина. Внезапно осиротевшее небо как будто замерло в недоумении, не обнаружив вдруг проворно снующих фигурок своих беспокойных квартирантов. Только две ласточки плавно скользили между тополями, над яблонями. Их точёные фигурки с белоснежными животиками и малиновыми щёчками, торжественно исполняющие свой прощальный медленный танец, были завораживающе красивы. И почему-то, пусть даже совсем немного, овеяны лёгкой грустью в своём изысканном совершенстве. А через пару дней так же внезапно исчезли и они…
Но природа не терпит пустоты. Зачерпнула, истосковавшись по птичьему гаму, щедрой ладонью по окрестным лесам и рассыпала на яблони говорливых скворцов. А те громко поскандалили для разнообразия и, сбившись  удивлённой кучкой на черёмухе, решили: рано ещё. И с чувством исполненного долга отправились пока восвояси…
Днём ещё ароматны солнцем раскаленные розетки диких ромашек. Но иногда вдруг лёгкий прохладный ветерок срывает с насторожившихся тополей отрезвляюще остропряный запах коры и будущих прелых листьев, игриво бросая его охапками в случайных прохожих.
Успокоился немного зверёк-август. Вытянулся блестящей бурой шкуркой по краю лета, подвижным чёрным носом – в осень, заметая длинным мохнатым хвостом осколки июльской жары. Задремал, вроде… А в глубоких небесных глазах всё плыли и плыли ослепительные высокие облака в предвкушении первого паутинного полёта…